Железобетонный канонист
Зарисовка про Эола
Он всегда был слишком слабым. Нет, не телом, телом он пошел в родичей матери – проклятых голодрим – но слаб духом. Его мать слишком любила его и обманывалась – в нем она узнавала отца и брата, думая, что высокий рост и сила означают волю и терпение, но я всегда видел правду. Ребенком он хныкал и ныл, занозив палец, юношей всеми силами старался избегать жара кузнечного огня. Но заниматься ремеслом ему нравилось – и он изобрел для себя защитную одежду, чтобы ни одна капелька раскаленного металла не испортила его белую кожу. Но он не подумал о том, что привычка защищает лучше и ткани, и стали. Стоит ему лишиться этой искусственной защиты, оказаться нагим против пламени и железа – и он будет ни на что не годен.
А вот ума и хитрости ему было не занимать. Он быстро выведал все секреты гномов, хотя те неохотно делятся ими с чужаками. А я открыл ему все свои секреты – ведь он мой сын и наследник.
Единственный сын, и останется единственным. Ибо пора любви у нас с его матерью давно миновала, а для рождения ребенка нужно желание обоих родителей. Но Белая Дева не хотела больше иметь дела с Темным Эльфом, хотя некогда сочеталась с ним браком по доброй воле. Что ж… Она родила мне сына, и этого было довольно.
Но она и отняла моего сына – своими рассказами о Тайном Городе. Они обманули моих верных слуг и бежали – к ее родичам. Я погнался за ними. К жене я давно охладел – но сын, единственный мой наследник, должен был остаться со мной.
Я догнал их и нашел путь в Потаенный Город. Я потребовал у его короля то, что мне принадлежало – мою свободу и моего сына, но он отказал мне. Что еще можно было ожидать от захватчика чужой земли?
Я знал, что сын мой слишком слаб, дабы сделать правильный выбор. И я выбрал за него.
Но тут вновь вмешалась она – с теми же безрассудством и отвагой, с какими некогда шла к моему тайному жилищу. Она спасла сына, но погубила себя.
В темнице я вспомнил об отраве на лезвии – но не стал ничего говорить. Надменный король отнял у меня сына – я отниму у него сестру. Жизнь за жизнь.
Когда меня вели на край скалы – я видел на его лице облегчение, будто он избавлялся от злой докуки. И тогда я бросил в это лицо проклятие – и стало оно маской страха. И в прозрении близкой смерти узрел я, что станет он причиной гибели города и его короля, и так отомстит за меня. И я рассмеялся.
Я ни о чем не жалел, когда шагнул с края скалы. Я отправился в Чертоги Мертвых.
Скоро он придет ко мне.
Он всегда был слишком слабым. Нет, не телом, телом он пошел в родичей матери – проклятых голодрим – но слаб духом. Его мать слишком любила его и обманывалась – в нем она узнавала отца и брата, думая, что высокий рост и сила означают волю и терпение, но я всегда видел правду. Ребенком он хныкал и ныл, занозив палец, юношей всеми силами старался избегать жара кузнечного огня. Но заниматься ремеслом ему нравилось – и он изобрел для себя защитную одежду, чтобы ни одна капелька раскаленного металла не испортила его белую кожу. Но он не подумал о том, что привычка защищает лучше и ткани, и стали. Стоит ему лишиться этой искусственной защиты, оказаться нагим против пламени и железа – и он будет ни на что не годен.
А вот ума и хитрости ему было не занимать. Он быстро выведал все секреты гномов, хотя те неохотно делятся ими с чужаками. А я открыл ему все свои секреты – ведь он мой сын и наследник.
Единственный сын, и останется единственным. Ибо пора любви у нас с его матерью давно миновала, а для рождения ребенка нужно желание обоих родителей. Но Белая Дева не хотела больше иметь дела с Темным Эльфом, хотя некогда сочеталась с ним браком по доброй воле. Что ж… Она родила мне сына, и этого было довольно.
Но она и отняла моего сына – своими рассказами о Тайном Городе. Они обманули моих верных слуг и бежали – к ее родичам. Я погнался за ними. К жене я давно охладел – но сын, единственный мой наследник, должен был остаться со мной.
Я догнал их и нашел путь в Потаенный Город. Я потребовал у его короля то, что мне принадлежало – мою свободу и моего сына, но он отказал мне. Что еще можно было ожидать от захватчика чужой земли?
Я знал, что сын мой слишком слаб, дабы сделать правильный выбор. И я выбрал за него.
Но тут вновь вмешалась она – с теми же безрассудством и отвагой, с какими некогда шла к моему тайному жилищу. Она спасла сына, но погубила себя.
В темнице я вспомнил об отраве на лезвии – но не стал ничего говорить. Надменный король отнял у меня сына – я отниму у него сестру. Жизнь за жизнь.
Когда меня вели на край скалы – я видел на его лице облегчение, будто он избавлялся от злой докуки. И тогда я бросил в это лицо проклятие – и стало оно маской страха. И в прозрении близкой смерти узрел я, что станет он причиной гибели города и его короля, и так отомстит за меня. И я рассмеялся.
Я ни о чем не жалел, когда шагнул с края скалы. Я отправился в Чертоги Мертвых.
Скоро он придет ко мне.