rebellions are built on hate
... вы его наверное уже все читали. Это три фика, но они "в одном сеттинге". Да, если не нужно тащить сюда с феста - скажите и я перестану это делать.
1.Святым Бор не был и близко. Ни по эльфийским меркам, ни по старым людским законам, тем, которые царили на востоке, откуда, собственно, смуглые племена и пришли. Для эльфов было неприемлимо и право первой ночи, из-за которого у Бора кроме законных трех сыновей было еще невесть сколько от чужих жен, и почти орочья жестокость по отношению к врагам. А заповеди Мелькора вождь нарушал в самой их сути - веря в то, что владыка тьмы создатель людей, не верил ни капли в его благость и хоть какую-то заботу о своих детях.
Эльфы оказались именно такими, как говорил о них посланник Мелькора. Прекрасными ликом, но увязшими во взаимной неприязни и чуждыми истинной верности. Бор слышал историю, как одного из королей предал его народ, и король в итоге сгинул. У вастаков такого быть не могло - только приказом Владыки можно было сместить одного вождя и заменить его другим.
Был, впрочем, у Бора один принцип, зарок, доставшийся ему в наследство от отца. Этот же зарок передал он своим детям. Тем троим, которые были рождены от законной жены. Так что вастак мог считать себя в чем-то даже приличным человеком.
На запад смуглые племена пришли не случайно. Вождям было сказано, чтоб поселились они по соседству с заморскими эльфами, и еще чтоб стали тем союзниками. Зачем? Этого сказано не было. Видимо, владыка опасался, что о его планах станет известно. Допускал, что обманутые красотой и чарами эльфов, люди могут предать.
Предавать Мелькора Бор не собирался. Владыка не был добр к своему народу, но его братья с сестрами вообще не снизошли до людей. А эльфы, хоть и ушли из заморской земли, все равно сражались на стороне врага, того, кто отдал все бессмертие своим детям. И этого Бор не забывал никогда.
Но даже сейчас, когда армии заморских лордов собирались нанести поражение Владыке, тот на удивление молчал и не присылал своих слуг с приказами. Или приказы перехватывались эльфами? Нет, тогда уже все было бы кончено, и его, старого вастакского вождя, уже допрашивал бы лорд Маэдрос. Может, Владыка решил, что задержки армии Ульдора хватит? Маэдрос выступит, не дождавшись союзника и будет разбит. А он, Бор, что он должен делать?
...Послание пришло с долгожданным войском сыновей Ульфанга. Бору сумели доставить его тайно.
Вастак прочел и нахмурился. Был у Бора и его сыновей зарок. Не бить в спину. А именно этого и хотел от него Владыка.И Бор предпочел умереть хоть сколько-нибудь приличным человеком, защищая не Маэдроса - но свой единственный принцип.
2.- Мой лорд!
Звонкий голос, разбивший тишину зала, принадлежал мальчишке-посланнику.
Маэдрос рассеянно посмотрел на гостя, который, припав на колено и низко склонив голову, стоял перед ним.
Точно. Мальчишка. Сколько ему лет? Маэдрос не был силен в определении возраста младшего народа. Если бы не жгучее желание победить, наконец, Моргота и покончить с бесконечными потерями, лорд Химринга ни за что не пошел бы на этот союз.
Маэдрос знал, как верны могут быть люди. Знал, как умеют они сражаться и умирать за эльфийских лордов. Но это его и отпугивало. Минутная слабость – и вот уже ты чувствуешь себя обязанным своим вассалам, а дальше и оглянуться не успеешь, как разделишь судьбу Финрода.
А этого первенец Феанора не мог себе позволить. Поэтому держался подальше от людей. Да, позволил им осесть к северу и к югу от его владений. А если бы отказал, удержало бы это вастаков от заселения этих земель? Вряд ли. Только на одну ненужную войну было бы больше. На потеху Морготу.
Так и родился этот странный союз.
- Мой лорд, - повторил юноша. – У меня весть от отца.
- От кого? – недоуменно переспросил Маэдрос, но тут же догадался, что перед ним сын правителя. – Ах да, Ульфанг шлет весть. Вовремя, - мрачная ирония скользнула в голосе лорда.
- Ульфанг два года как умер. Мой отец Ульдор, - раскосые глаза мальчишки на миг превратились в щелочки. – Я Ульнар, помните?
Голос вастака дрогнул.
Имя Маэдрос не вспомнил, но понял, на что намекает парнишка. Три года назад сыновья Ульфанга приводили к нему своих отпрысков. Хотели оставить в Химринге, при дворе лорда. Что-то еще говорили о своих обычаях, но Маэдрос не слушал их толком. Только вастакских подкидышей ему не хватало!
Может, он в тот день был более резок, чем стоило. Но вряд ли на востоке, откуда пришли смуглолицые, с ними обращались мягче, а власть традиций должна заканчиваться там, где начинается власть лорда.
- Да, - неопределенно кивнул Маэдрос, не уточняя, помнит он Ульнара или просто принимает сообщение о смерти прежнего вождя. – Так что у тебя за весть?
Посланник резко поднял голову, посмотрев Маэдросу прямо в глаза.
- Наши селения на севере были атакованы прошлой ночью. С гор спустились орки, и их было больше, много больше, чем обычно.
Маэдрос вцепился в подлокотники кресла. Он уже понял, к чему ведет вастак. Войско Химринга и его союзников должно было выступить на рассвете, то есть меньше, чем через двенадцать часов.
- Мы не можем бросить наши селения без защиты. Что толку воевать, когда вернувшись, мы найдем лишь догорающие дома и перебитых женщин и детей? Нет в этом надежды для нашего народа.
Юноша тяжело вздохнул.
- Помоги нам, лорд, - умоляюще протянул он руку. – здесь день или два пути для твоего войска.
Маэдрос молчал, взвешивая возможные решения. Увести своих эльфов на восток, тогда как его ждут на западе. Но если враг займет Химринг – а Маэдрос не сомневался, что Врага тут же информируют, коль скоро орки так вовремя напали на его союзников – то «молота и наковальни» может и не получиться.
- Сколько вам нужно дней, чтобы отбиться? – в конце концов произнес лорд .
- Два. Может, три дня. – голос посланника стал безжизненным.
- Хорошо. Я подожду вас. Не буду просить бросить все, и идти в бой прямо сейчас.
- Да, мой лорд, - юноша поднялся с колен и вышел из зала.
*
Ты не вспомнил меня, лорд. Ты даже не знал, что мой дед умер, и что его место занял мой отец. Тебе, лорд, никогда не было дела до нас, твоих вассалов. Или, правильнее будет сказать, слуг? Ты ждал от нас помощи, ничего не дав взамен. Всем своим видом показывая, как вы, эльфы, далеки от нас.
Ты разрушил мою мечту, лорд Маэдрос. В тот день, три года назад. Я надеялся, что буду жить в замке, слушать арфы, которые, как говорят у людей, способны похитить людскую душу. Научусь читать ваше летящее письмо. Узнаю о стране за морем, откуда вы прибыли.
Я никому не говорил об этой мечте. Отцу вряд ли она понравилась бы. Он говорил, что эльфам нет веры, а я не хотел верить ему.
Но все это я простил тебе.
И видит Творец, кем бы он ни был, светом или тьмой – я хотел предупредить тебя, лорд. Хотел броситься на колени и рассказать о том, какое предательство задумали отец и его братья.
До тех пор, пока ты не отказал нам, твоим союзникам, в помощи.
И поэтому я смолчал, мой лорд. В тот момент я пожелал тебе гибели. Потому что ты ничем не отличаешься от нашего прежнего господина, того, который на севере. Только в отличие от тебя он помнит имена своих рабов и пускает в свой страшный черный замок.
3.
Вас называли исчадьями бездны,
Птицами Смерти, степными волками -
Воинство Тьмы против войска Бессмертных -
Встаньте - на Битву Конца Времен.
Ольнара прищурилась, затем вовсе закрыла глаза и снова открыла их, пытаясь прогнать морок. Солнце давно село, ночь была безлунной, и странное сияние вдалеке, там, где море смыкается с небом, могло быть только наваждением. Вастачка осмотрелась. От эльфийских камней можно ожидать всего, в том числе и чар. Прошло уже три четверти века, как в Эгларесте не осталось ни единого эльфа, но творения их рук все еще продолжали доставлять неприятности нынешним обитателям, вернее, гостям этого места. В частности, дозорному отряду, который возглавляла Ольнара.
Двадцатилетняя вастачка родилась в Хитлуме. Край этот был получен ее предками после Битвы Рассорившихся Братьев; с тех пор много смуглых детей было рождено и многие позже ушли на юг, заселив опустевшие территории Белерианда. Некоторые из них осели на севере Дориата, давно лишенного опеки своей королевы, другие заняли тайную долину камня - еще живы были воины, штурмовавшие белый город, хоть и стали стариками. Но больше осталось на севере, рассудив, что степным волкам тесно в лесах.
Ольнара достала зрительную трубу из поясной сумки. Вещь эту, весьма полезную, она сама нашла три года назад в Нарготронде. Разрушенный город стал еще одной базой, откуда вастаки выезжали шпионить долиной Сириона.
Последние несколько месяцев Ольнара провела на морском побережье, высматривая, не решат ли эльфы, укрывшиеся на острове, вернуться на старые места. Назначение это девушка воспринимала как ссылку. Да, сменится еще две луны, и кто-то другой займет это скучное место, а она вернется на восток. Но как же медленно тянется время, когда ничего не происходит. За все время, что вастачка и ее отряд патрулировали Эгларест, эльфы попадались лишь дважды. Да и были это безымянные одиночки, которых, видимо, одолела тоска по дому.
Зрительная труба словно приближала объекты, девушка могла рассмотреть их, не боясь, что выдаст себя, поэтому предмет этот так полюбился Ольнаре. Стоило появиться чему-то странному на горизонте, как ее рука машинально тянулась к сумке.
Ольнара приложила трубу к глазу и вскрикнула, артефакт выпал из ее рук.
- Что-то стряслось? - окликнул ее голос Ильмара, одного из ее воинов. От безделья Ильмар рассматривал эльфийские фрески, но его капитан делала вид, что ничего не происходит. В конце-концов, воином он был хорошим, да и парнем неплохим, чтоб наказывать.
- Глаза, - простонала Ольнара. - Без понятия, что это было. Сообрази-ка мне быстренько темное стеклышко. Там где-то витраж разбитый был.
- Уже несу, - в голосе Ильмара послышался азарт. Капитан что-то обнаружила, значит, будет весело.
С темно-синим стеклом стало лучше. Глаза уже не слепило, и Ольнара смогла рассмотреть странный источник сияния.
- Отец мой волк, - протянула она, побледнев.
- Да что там такого? - ее собеседник уже тоже заинтересованно всматривался в горизонт.
- Флот, Ильмар, флот. Ты такого еще не видел. Возьми вот, посмотри.
От удивления вастак моргнул. Никогда и никому еще капитан не давала свою бесценную игрушку. Даже подержать.
С трепетом он взял стекло и трубу и посмотрел через них.
По темной глади моря приближались серебристые корабли. Было их так много, что меньше было в Хитлуме коней. И вопреки темноте безлунной ночи они светились - и не отраженными бликами, а словно неким внутренним сиянием. Плывущих на этих кораблях Ильмар тоже смутно разглядел. По крайней мере, понял, что их щиты похожи на эльфийские, и тоже светятся, словно маленькие звезды. Нет, решил он. Эльфам далеко до этих созданий.
- Не знал, что на нашем веку это случится, - нервно засмеялся он. - Думал, еще тысячелетия впереди.
- Ты о чем? - раздраженно бросила Ольнара. Только паники ей здесь не хватало.
- О той самой Битве. Которая случится в конце времен. Разве не ясно? - Ильмар криво улыбнулся.
- А я думаю, просто очередные смертники приехали, - капитан хищно прищурилась.
- И идут эти смертники прямо на нас, - заметил Ильмар. Он уже думал, что скука, которая одолевала его несколько месяцев, была не так уж плоха.
Ольнаре тоже было не по себе, однако она знала, что стоит ей дать слабинку, как отряд запаникует.
- Это же отлично! У нас будет возможность доложить Владыке о точной численности войск. Первые два посланника выдвинутся сейчас и расскажут то, что нам уже известно. Последними, Ильмар, поедем мы с тобой. И будет это не раньше, чем узнаем достаточно для достойной награды.
*
Ольнара и Ильмар разделились. Дорога на север была опасна - все ж не до конца еще опустел Дориат, и в лесу Бретиль по-прежнему таилось малое, но враждебное племя халадин.
Капитан пустилась в путь последней, спустя два дня после того, как отправилась первая пара. Она дождалась, пока флот пристанет к берегу - к счастью, это произошло чуть севернее, и Ольнара смогла наблюдать до последнего. Прибывшие были воинами, женщины среди них были, но также облаченные в доспех, а детей не было вовсе. Так что переселением подобным тому, что произошло на заре времен, тут и не пахло. В свою трубу вастачка смогла разглядеть даже лица, и теперь могла сказать без сомнений, что эти воины - эльфы. Только не такие, как сдешние. Выше ростом, золотоволосые - и с совершенно непостижимым выражением лиц. Даже у нее, привыкшей ненавидеть эльфов, перехватывало дыхание. Но она знала, что это все чары. Сильные чары, действующие даже на таком внушительном расстоянии.
Пересчитав корабли и прикинув число воинов, Ольнара быстро дала последние указания своему последнему оставшемуся товарищу, вскочила на коня и поскакала в сторону Нарготронда, а оттуда, по западному краю Бретиля - на север. На вастакских заставах царило мрачное веселье и ожидание конца мира, кое-кто бежал на север, но менять коней капитану все же удавалось. Однажды на пути ей встретился труп одного из ее посыльных, но времени хоронить его не было.
Наконец Ольнара доскакала до самой Твердыни. Весть о войске запада уже пришла сюда, и принесли ее именно люди Ольнары. А сейчас сама она шла, чтобы дополнить уже известное. И получить награду. Хотя то, что сейчас она увидит самого Владыку, уже можно было считать немыслимой честью и лучшей платой за бдительность и риск.
Владыка сидел на троне. Ольнара не сразу даже поняла, что это он, а не изваяние.
- Подойди, дитя, - приказал глухой голос из-под сияющих камней.
- Слушаюсь, господин, - девушка подошла и упала ниц.
- Говори.
И Ольнара принялась рассказывать все. И о том, что некоторые сереброволосые воины остались на корабле, и то, сколько шатров она увидела, и об огромных конях, которых перевозили без каких-либо клеток, и много чего еще.
А затем зал наполнился странным гулом и на миг дрогнул. Люди снаружи тоже слышали звук - но как охотничий рог, что был слышен одинаково как в Хитлуме, так и в Оссирианде, и даже за Синими горами.
И несколько минут сидел Владыка безмолвно, затем засмеялся.
- Встань, дитя мое, - произнес голос. - За твой поступок я ставлю тебя над тысячей воинов. И хоть ты показала свою смелость, говорю - не бойся и в дальнейшем. Потому что мои неразумные братья опасаются убивать тех, чья судьба вне Арды. Знают, что за проклятие я сотворил для тех, кто уничтожает моих детей. Успели убедиться на горькой доле первых пришельцев с запада. Вспомни, ведь Маэдрос обратил свои копья против твоих предков, и где он теперь? И потому именно вы, люди, станете мне лучшими воинами и обратите в бегство захватчиков.
Рог протрубил еще раз. Теперь его было слышно и внутри Твердыни.
Ольнара сжала кулаки. Ее тысяча будет стоять насмерть. Хотя бы чтоб никогда более не слышать этого ужасного звука.
- Мы не подведем вас, Создатель.
1.Святым Бор не был и близко. Ни по эльфийским меркам, ни по старым людским законам, тем, которые царили на востоке, откуда, собственно, смуглые племена и пришли. Для эльфов было неприемлимо и право первой ночи, из-за которого у Бора кроме законных трех сыновей было еще невесть сколько от чужих жен, и почти орочья жестокость по отношению к врагам. А заповеди Мелькора вождь нарушал в самой их сути - веря в то, что владыка тьмы создатель людей, не верил ни капли в его благость и хоть какую-то заботу о своих детях.
Эльфы оказались именно такими, как говорил о них посланник Мелькора. Прекрасными ликом, но увязшими во взаимной неприязни и чуждыми истинной верности. Бор слышал историю, как одного из королей предал его народ, и король в итоге сгинул. У вастаков такого быть не могло - только приказом Владыки можно было сместить одного вождя и заменить его другим.
Был, впрочем, у Бора один принцип, зарок, доставшийся ему в наследство от отца. Этот же зарок передал он своим детям. Тем троим, которые были рождены от законной жены. Так что вастак мог считать себя в чем-то даже приличным человеком.
На запад смуглые племена пришли не случайно. Вождям было сказано, чтоб поселились они по соседству с заморскими эльфами, и еще чтоб стали тем союзниками. Зачем? Этого сказано не было. Видимо, владыка опасался, что о его планах станет известно. Допускал, что обманутые красотой и чарами эльфов, люди могут предать.
Предавать Мелькора Бор не собирался. Владыка не был добр к своему народу, но его братья с сестрами вообще не снизошли до людей. А эльфы, хоть и ушли из заморской земли, все равно сражались на стороне врага, того, кто отдал все бессмертие своим детям. И этого Бор не забывал никогда.
Но даже сейчас, когда армии заморских лордов собирались нанести поражение Владыке, тот на удивление молчал и не присылал своих слуг с приказами. Или приказы перехватывались эльфами? Нет, тогда уже все было бы кончено, и его, старого вастакского вождя, уже допрашивал бы лорд Маэдрос. Может, Владыка решил, что задержки армии Ульдора хватит? Маэдрос выступит, не дождавшись союзника и будет разбит. А он, Бор, что он должен делать?
...Послание пришло с долгожданным войском сыновей Ульфанга. Бору сумели доставить его тайно.
Вастак прочел и нахмурился. Был у Бора и его сыновей зарок. Не бить в спину. А именно этого и хотел от него Владыка.И Бор предпочел умереть хоть сколько-нибудь приличным человеком, защищая не Маэдроса - но свой единственный принцип.
2.- Мой лорд!
Звонкий голос, разбивший тишину зала, принадлежал мальчишке-посланнику.
Маэдрос рассеянно посмотрел на гостя, который, припав на колено и низко склонив голову, стоял перед ним.
Точно. Мальчишка. Сколько ему лет? Маэдрос не был силен в определении возраста младшего народа. Если бы не жгучее желание победить, наконец, Моргота и покончить с бесконечными потерями, лорд Химринга ни за что не пошел бы на этот союз.
Маэдрос знал, как верны могут быть люди. Знал, как умеют они сражаться и умирать за эльфийских лордов. Но это его и отпугивало. Минутная слабость – и вот уже ты чувствуешь себя обязанным своим вассалам, а дальше и оглянуться не успеешь, как разделишь судьбу Финрода.
А этого первенец Феанора не мог себе позволить. Поэтому держался подальше от людей. Да, позволил им осесть к северу и к югу от его владений. А если бы отказал, удержало бы это вастаков от заселения этих земель? Вряд ли. Только на одну ненужную войну было бы больше. На потеху Морготу.
Так и родился этот странный союз.
- Мой лорд, - повторил юноша. – У меня весть от отца.
- От кого? – недоуменно переспросил Маэдрос, но тут же догадался, что перед ним сын правителя. – Ах да, Ульфанг шлет весть. Вовремя, - мрачная ирония скользнула в голосе лорда.
- Ульфанг два года как умер. Мой отец Ульдор, - раскосые глаза мальчишки на миг превратились в щелочки. – Я Ульнар, помните?
Голос вастака дрогнул.
Имя Маэдрос не вспомнил, но понял, на что намекает парнишка. Три года назад сыновья Ульфанга приводили к нему своих отпрысков. Хотели оставить в Химринге, при дворе лорда. Что-то еще говорили о своих обычаях, но Маэдрос не слушал их толком. Только вастакских подкидышей ему не хватало!
Может, он в тот день был более резок, чем стоило. Но вряд ли на востоке, откуда пришли смуглолицые, с ними обращались мягче, а власть традиций должна заканчиваться там, где начинается власть лорда.
- Да, - неопределенно кивнул Маэдрос, не уточняя, помнит он Ульнара или просто принимает сообщение о смерти прежнего вождя. – Так что у тебя за весть?
Посланник резко поднял голову, посмотрев Маэдросу прямо в глаза.
- Наши селения на севере были атакованы прошлой ночью. С гор спустились орки, и их было больше, много больше, чем обычно.
Маэдрос вцепился в подлокотники кресла. Он уже понял, к чему ведет вастак. Войско Химринга и его союзников должно было выступить на рассвете, то есть меньше, чем через двенадцать часов.
- Мы не можем бросить наши селения без защиты. Что толку воевать, когда вернувшись, мы найдем лишь догорающие дома и перебитых женщин и детей? Нет в этом надежды для нашего народа.
Юноша тяжело вздохнул.
- Помоги нам, лорд, - умоляюще протянул он руку. – здесь день или два пути для твоего войска.
Маэдрос молчал, взвешивая возможные решения. Увести своих эльфов на восток, тогда как его ждут на западе. Но если враг займет Химринг – а Маэдрос не сомневался, что Врага тут же информируют, коль скоро орки так вовремя напали на его союзников – то «молота и наковальни» может и не получиться.
- Сколько вам нужно дней, чтобы отбиться? – в конце концов произнес лорд .
- Два. Может, три дня. – голос посланника стал безжизненным.
- Хорошо. Я подожду вас. Не буду просить бросить все, и идти в бой прямо сейчас.
- Да, мой лорд, - юноша поднялся с колен и вышел из зала.
*
Ты не вспомнил меня, лорд. Ты даже не знал, что мой дед умер, и что его место занял мой отец. Тебе, лорд, никогда не было дела до нас, твоих вассалов. Или, правильнее будет сказать, слуг? Ты ждал от нас помощи, ничего не дав взамен. Всем своим видом показывая, как вы, эльфы, далеки от нас.
Ты разрушил мою мечту, лорд Маэдрос. В тот день, три года назад. Я надеялся, что буду жить в замке, слушать арфы, которые, как говорят у людей, способны похитить людскую душу. Научусь читать ваше летящее письмо. Узнаю о стране за морем, откуда вы прибыли.
Я никому не говорил об этой мечте. Отцу вряд ли она понравилась бы. Он говорил, что эльфам нет веры, а я не хотел верить ему.
Но все это я простил тебе.
И видит Творец, кем бы он ни был, светом или тьмой – я хотел предупредить тебя, лорд. Хотел броситься на колени и рассказать о том, какое предательство задумали отец и его братья.
До тех пор, пока ты не отказал нам, твоим союзникам, в помощи.
И поэтому я смолчал, мой лорд. В тот момент я пожелал тебе гибели. Потому что ты ничем не отличаешься от нашего прежнего господина, того, который на севере. Только в отличие от тебя он помнит имена своих рабов и пускает в свой страшный черный замок.
3.
Вас называли исчадьями бездны,
Птицами Смерти, степными волками -
Воинство Тьмы против войска Бессмертных -
Встаньте - на Битву Конца Времен.
Ольнара прищурилась, затем вовсе закрыла глаза и снова открыла их, пытаясь прогнать морок. Солнце давно село, ночь была безлунной, и странное сияние вдалеке, там, где море смыкается с небом, могло быть только наваждением. Вастачка осмотрелась. От эльфийских камней можно ожидать всего, в том числе и чар. Прошло уже три четверти века, как в Эгларесте не осталось ни единого эльфа, но творения их рук все еще продолжали доставлять неприятности нынешним обитателям, вернее, гостям этого места. В частности, дозорному отряду, который возглавляла Ольнара.
Двадцатилетняя вастачка родилась в Хитлуме. Край этот был получен ее предками после Битвы Рассорившихся Братьев; с тех пор много смуглых детей было рождено и многие позже ушли на юг, заселив опустевшие территории Белерианда. Некоторые из них осели на севере Дориата, давно лишенного опеки своей королевы, другие заняли тайную долину камня - еще живы были воины, штурмовавшие белый город, хоть и стали стариками. Но больше осталось на севере, рассудив, что степным волкам тесно в лесах.
Ольнара достала зрительную трубу из поясной сумки. Вещь эту, весьма полезную, она сама нашла три года назад в Нарготронде. Разрушенный город стал еще одной базой, откуда вастаки выезжали шпионить долиной Сириона.
Последние несколько месяцев Ольнара провела на морском побережье, высматривая, не решат ли эльфы, укрывшиеся на острове, вернуться на старые места. Назначение это девушка воспринимала как ссылку. Да, сменится еще две луны, и кто-то другой займет это скучное место, а она вернется на восток. Но как же медленно тянется время, когда ничего не происходит. За все время, что вастачка и ее отряд патрулировали Эгларест, эльфы попадались лишь дважды. Да и были это безымянные одиночки, которых, видимо, одолела тоска по дому.
Зрительная труба словно приближала объекты, девушка могла рассмотреть их, не боясь, что выдаст себя, поэтому предмет этот так полюбился Ольнаре. Стоило появиться чему-то странному на горизонте, как ее рука машинально тянулась к сумке.
Ольнара приложила трубу к глазу и вскрикнула, артефакт выпал из ее рук.
- Что-то стряслось? - окликнул ее голос Ильмара, одного из ее воинов. От безделья Ильмар рассматривал эльфийские фрески, но его капитан делала вид, что ничего не происходит. В конце-концов, воином он был хорошим, да и парнем неплохим, чтоб наказывать.
- Глаза, - простонала Ольнара. - Без понятия, что это было. Сообрази-ка мне быстренько темное стеклышко. Там где-то витраж разбитый был.
- Уже несу, - в голосе Ильмара послышался азарт. Капитан что-то обнаружила, значит, будет весело.
С темно-синим стеклом стало лучше. Глаза уже не слепило, и Ольнара смогла рассмотреть странный источник сияния.
- Отец мой волк, - протянула она, побледнев.
- Да что там такого? - ее собеседник уже тоже заинтересованно всматривался в горизонт.
- Флот, Ильмар, флот. Ты такого еще не видел. Возьми вот, посмотри.
От удивления вастак моргнул. Никогда и никому еще капитан не давала свою бесценную игрушку. Даже подержать.
С трепетом он взял стекло и трубу и посмотрел через них.
По темной глади моря приближались серебристые корабли. Было их так много, что меньше было в Хитлуме коней. И вопреки темноте безлунной ночи они светились - и не отраженными бликами, а словно неким внутренним сиянием. Плывущих на этих кораблях Ильмар тоже смутно разглядел. По крайней мере, понял, что их щиты похожи на эльфийские, и тоже светятся, словно маленькие звезды. Нет, решил он. Эльфам далеко до этих созданий.
- Не знал, что на нашем веку это случится, - нервно засмеялся он. - Думал, еще тысячелетия впереди.
- Ты о чем? - раздраженно бросила Ольнара. Только паники ей здесь не хватало.
- О той самой Битве. Которая случится в конце времен. Разве не ясно? - Ильмар криво улыбнулся.
- А я думаю, просто очередные смертники приехали, - капитан хищно прищурилась.
- И идут эти смертники прямо на нас, - заметил Ильмар. Он уже думал, что скука, которая одолевала его несколько месяцев, была не так уж плоха.
Ольнаре тоже было не по себе, однако она знала, что стоит ей дать слабинку, как отряд запаникует.
- Это же отлично! У нас будет возможность доложить Владыке о точной численности войск. Первые два посланника выдвинутся сейчас и расскажут то, что нам уже известно. Последними, Ильмар, поедем мы с тобой. И будет это не раньше, чем узнаем достаточно для достойной награды.
*
Ольнара и Ильмар разделились. Дорога на север была опасна - все ж не до конца еще опустел Дориат, и в лесу Бретиль по-прежнему таилось малое, но враждебное племя халадин.
Капитан пустилась в путь последней, спустя два дня после того, как отправилась первая пара. Она дождалась, пока флот пристанет к берегу - к счастью, это произошло чуть севернее, и Ольнара смогла наблюдать до последнего. Прибывшие были воинами, женщины среди них были, но также облаченные в доспех, а детей не было вовсе. Так что переселением подобным тому, что произошло на заре времен, тут и не пахло. В свою трубу вастачка смогла разглядеть даже лица, и теперь могла сказать без сомнений, что эти воины - эльфы. Только не такие, как сдешние. Выше ростом, золотоволосые - и с совершенно непостижимым выражением лиц. Даже у нее, привыкшей ненавидеть эльфов, перехватывало дыхание. Но она знала, что это все чары. Сильные чары, действующие даже на таком внушительном расстоянии.
Пересчитав корабли и прикинув число воинов, Ольнара быстро дала последние указания своему последнему оставшемуся товарищу, вскочила на коня и поскакала в сторону Нарготронда, а оттуда, по западному краю Бретиля - на север. На вастакских заставах царило мрачное веселье и ожидание конца мира, кое-кто бежал на север, но менять коней капитану все же удавалось. Однажды на пути ей встретился труп одного из ее посыльных, но времени хоронить его не было.
Наконец Ольнара доскакала до самой Твердыни. Весть о войске запада уже пришла сюда, и принесли ее именно люди Ольнары. А сейчас сама она шла, чтобы дополнить уже известное. И получить награду. Хотя то, что сейчас она увидит самого Владыку, уже можно было считать немыслимой честью и лучшей платой за бдительность и риск.
Владыка сидел на троне. Ольнара не сразу даже поняла, что это он, а не изваяние.
- Подойди, дитя, - приказал глухой голос из-под сияющих камней.
- Слушаюсь, господин, - девушка подошла и упала ниц.
- Говори.
И Ольнара принялась рассказывать все. И о том, что некоторые сереброволосые воины остались на корабле, и то, сколько шатров она увидела, и об огромных конях, которых перевозили без каких-либо клеток, и много чего еще.
А затем зал наполнился странным гулом и на миг дрогнул. Люди снаружи тоже слышали звук - но как охотничий рог, что был слышен одинаково как в Хитлуме, так и в Оссирианде, и даже за Синими горами.
И несколько минут сидел Владыка безмолвно, затем засмеялся.
- Встань, дитя мое, - произнес голос. - За твой поступок я ставлю тебя над тысячей воинов. И хоть ты показала свою смелость, говорю - не бойся и в дальнейшем. Потому что мои неразумные братья опасаются убивать тех, чья судьба вне Арды. Знают, что за проклятие я сотворил для тех, кто уничтожает моих детей. Успели убедиться на горькой доле первых пришельцев с запада. Вспомни, ведь Маэдрос обратил свои копья против твоих предков, и где он теперь? И потому именно вы, люди, станете мне лучшими воинами и обратите в бегство захватчиков.
Рог протрубил еще раз. Теперь его было слышно и внутри Твердыни.
Ольнара сжала кулаки. Ее тысяча будет стоять насмерть. Хотя бы чтоб никогда более не слышать этого ужасного звука.
- Мы не подведем вас, Создатель.
@темы: Первая Эпоха
-
-
17.05.2012 в 14:58