Железобетонный канонист
Две части этого рассказа не объединены ничем, кроме названия и идеи, им выражаемой (комната 101 по Оруэллу). Вторую часть можно смело считать AU (хотя... кто хоронил государя Тургона?)
Страх
1.
- Cмотри, братец! Этот клинок острее твоего языка. Попробуй еще хоть раз занять мое место в помыслах и любви отца – и, быть может, он избавит нолдор от того, кто жаждет стать господином рабов.
И не смог Нолофинвэ тогда сдержать своего гнева, гордое сердце потребовало ответа. И в этот миг понял он, кто стоит за словами Фэанаро, но не понял, что и сам Фэанаро стал жертвой коварства.
- Господином рабов, говоришь ты? Ты, ты сам – раб! Раб Мелькора! Его речи узнаю я, его приказы ты исполняешь! Отец мой, не дай…
Он не смог договорить. Брат выполнил свое обещание, и острое лезвие с легкостью пропороло тонкую ткань одежд и тело насквозь. Страшная боль огнем охватила правую сторону груди, у Нолофинвэ подогнулись ноги, он попытался удержаться, схватившись за брата… Острый конец золотого украшения на запястье прочертил на щеке Фэанаро кровавую царапину.
Фэанаро отпрянул, выпустив рукоять клинка и схватившись за лицо. Лишившись всякой опоры, Нолофинвэ медленно повалился набок.
«Отец мой…» - он еще смог повернуть голову в сторону трона, где, оцепенев от изумления и ужаса, сидел Финвэ. Но, как будто отвечая на умоляющий взгляд Нолофинвэ, король смог стряхнуть оцепенение и бросился к сыновьям.
- Сын мой! Ты ранен! Пойдем, я позабочусь о тебе.
Фэанаро наклонился и выдернул меч из груди брата. Меркнущим взглядом Нолофинвэ увидел, как они удаляются, и меч брата оставляет за собой кровавую дорожку на белоснежном мраморе.
«Отец…» - хотел позвать он, но вместо звуков изо рта потоком хлынула кровь.
читать дальше
Страх
1.
- Cмотри, братец! Этот клинок острее твоего языка. Попробуй еще хоть раз занять мое место в помыслах и любви отца – и, быть может, он избавит нолдор от того, кто жаждет стать господином рабов.
И не смог Нолофинвэ тогда сдержать своего гнева, гордое сердце потребовало ответа. И в этот миг понял он, кто стоит за словами Фэанаро, но не понял, что и сам Фэанаро стал жертвой коварства.
- Господином рабов, говоришь ты? Ты, ты сам – раб! Раб Мелькора! Его речи узнаю я, его приказы ты исполняешь! Отец мой, не дай…
Он не смог договорить. Брат выполнил свое обещание, и острое лезвие с легкостью пропороло тонкую ткань одежд и тело насквозь. Страшная боль огнем охватила правую сторону груди, у Нолофинвэ подогнулись ноги, он попытался удержаться, схватившись за брата… Острый конец золотого украшения на запястье прочертил на щеке Фэанаро кровавую царапину.
Фэанаро отпрянул, выпустив рукоять клинка и схватившись за лицо. Лишившись всякой опоры, Нолофинвэ медленно повалился набок.
«Отец мой…» - он еще смог повернуть голову в сторону трона, где, оцепенев от изумления и ужаса, сидел Финвэ. Но, как будто отвечая на умоляющий взгляд Нолофинвэ, король смог стряхнуть оцепенение и бросился к сыновьям.
- Сын мой! Ты ранен! Пойдем, я позабочусь о тебе.
Фэанаро наклонился и выдернул меч из груди брата. Меркнущим взглядом Нолофинвэ увидел, как они удаляются, и меч брата оставляет за собой кровавую дорожку на белоснежном мраморе.
«Отец…» - хотел позвать он, но вместо звуков изо рта потоком хлынула кровь.
читать дальше