В ночном лесу было почти тихо. Только кое-где слышались приглушенные разговоры, редкое ржание коней или лай собак. Иногда с разных концов развернутого прямо меж деревьев в скудных проплешинах полян лагеря доносился скрежет металла о металл или слабый стон кого-то из раненых.
Костров также не разжигали, сейчас этой привилегией пользовались одни целители, чьи палатки стояли в самом центре, остальные же на огонь вдосталь насмотрелись.
Беглецы расположились небольшими группами, стараясь держаться на отдалении друг от друга. Сейчас, когда схлынула первая волна переживаний, отпустил гнев и притупился страх, все они хотели остаться наедине с собой или немногочисленными близкими, чтобы осмыслить произошедшее, оплакать ушедших и понять, куда идти.
читать дальше Одна из таких групп состояла из двоих эльфов, нашедших приют меж двумя старыми, павшими то ли от старости, то ли от удара молний и покрытыми густым влажным мхом деревьями. Крохотная полянка, образовавшаяся после падения гигантов, густо поросла тем же мхом, низкорослым кустарником и ягодами морошки. То тут, то там кочки мха перемежались неглубокими лужицами недавно стаявшего снега, а кое-где были настоящие озерца, глубиной едва не по пояс рослым нолдор. Один из них, закутанный в темный, в звездном свете нельзя было различить оттенка, плащ, сидел, подобрав под себя ноги и прислонившись спиной к перекрещивающимся стволам. Из-под плаща виднелась броня, а рядом с воином лежал завернутый в плотную холстину высокий шлем с длинным, кажется все же алым, конским хвостом. Но сам эльда был занят вовсе не чисткой и полировкой своих доспехов, хотя они и требовали того, а сосредоточенно изучал весьма потрепанный, опаленный с одного края свиток, который держал в руках. Зоркие эльфийские глаза беспрепятственно видели в темноте начертанные на свитке тонкие руны, так что неизвестный эльф полностью погрузился в чтение и, казалось, совершенно не обращал внимания на своего спутника, который развалился в паре шагов от него, лежа на спине прямо на мху у края прозрачного, неподвижного озерца и подстелив под себя такой же, только порванный в нескольких местах, плащ. Подле него, прикрываемые с одной стороны его телом, а с другой стволом упавшего дерева, в достаточном беспорядке были разбросаны наскоро собранные мешки, длинный лук и наполовину пустой колчан, меч в потрепанных ножнах, два копья, еще один шлем… Левую руку лежащий подложил под голову, кисть же правой, с туго перебинтованным запястьем, была опущена в воду и периодически выписывала в ней крайне замысловатые фигуры. На груди же эльда мерно вздымался в такт неглубокому дыханию довольно увесистый бурдюк. И судя по возбужденно поблескивающим глазам его обладателя, наполнен он был отнюдь не водой из озера.
- И не надоело тебе? – Чуть повернув светловолосую голову в сторону сидящего, громко поинтересовался владелец бурдюка. – Ты читал эту рукопись сотни раз. Только не говори мне, что от воздействия огня на ней появилось хоть что-то новое! – В его голосе слышалось легкое раздражение, впрочем, не произведшее на его увлеченного чтением товарища ровным счетом никакого эффекта.
- Зануда… - Пробормотал себе под нос лежащий нолдо и вновь крепко поцеловался с бурдюком. Оторвавшись, наконец, от живительной субстанции, он отер губы и, приподнявшись на локте, перебросил изрядно опустевшую емкость соседу. – На, держи! Хотя бы согреешься, раз уж неспособен уделить мне больше внимания, чем своей дурацкой книге. – Он снова лег.
- Спасибо. – Невозмутимо отозвался «зануда с книгой», ловко поймав одной рукой бурдюк и, наконец, подняв глаза от пергамента. У него были темные, вьющиеся волосы, высокие скулы и спокойные, удивительно чистые, серые глаза. – На твоем месте, я бы не стал слишком охлаждать руку. Кости все еще срослись недостаточно хорошо, и ты можешь снова потянуть связки. – Он сделал небольшой глоток и убрал бурдюк куда-то себе под бок, так, чтобы светловолосый его не видел.
Но тот не обратил на это внимания и, игнорируя замечание о так и болтающейся в ледяной воде озерца раненой кисти, уставился куда-то ввысь на виднеющиеся за густыми лапами ельника далекие звезды.
- Aimo aimo
ne-deru ru-she
noina miria
enderu purodea
fotomi...
Koko wa attaka na umi dayo
Внезапно красивым, сильным голосом запел светловолосый нолдо протяжную, полную неодолимой светлой печали песню.
ru-rei rureia
sora wo mau hibari wa nami da
ru-rei rureia
omae wa yasashi midori no ko
aimo aimo
ne-deru ru-she
noina miria
enderu purodea
fotomi...
Но тут ему в плечо легко ударила метко пущенная шишка.
- Хватит! – Темноволосый недовольно посмотрел на своего друга. – Айно, ты же всех перебудишь!
- Мне скучно! – Названный Айно не остался в долгу и, резко сев, бросил в обидчика бутоном водяной лилии. Но, похоже, тот был прав на счет его руки, замерзшие пальцы потеряли подвижность, и цветок беспомощно шмякнулся на мох, не долетев даже до ступни сидящего.
- Ты просто пьян! – Укоризненно покачал головой темноволосый.
- И это тоже. – Айно не стал спорить, признавая сей очевидный факт. – Но это ерунда. Мне просто скучно. Все вокруг только и делают, что скорбят и плачут, а я… не собираюсь так. – Он вздохнул и все-таки спрятал поврежденную руку под одежду, осторожно придерживая ее.
- А что ты собираешься? – Пряча невольную улыбку, спросил более благоразумный эльда.
Айно задумался, подтянув под себя колени.
- Не знаю. Мне не нравится, что все так подавлены. – Он задумчиво посмотрел куда-то в сторону остального лагеря. – Лорд Келегорм тоже недоволен. Если бы не было столько раненых… Надо что-то делать, Ринка, но я не знаю, что.
Ринка, он же, Ринкарамо Асталиэ, один из сотников лорда Куруфина, наконец, убрал свиток и уже серьезно ответил.
- Ты не хуже меня знаешь, что решили Феанарионы. Мы идем в Нарготронд.
- Идем… – Вздохнул Айно, вообще-то носивший не менее гордое имя Айнедил и бывший лучшим ловчим Охотника. – Но что мы будем там делать, а? Запремся на все замки и будем трястись, как овцы, которых режет волчья стая? Молчи. - Он махнул здоровой рукой. – Знаю я все, не вчера родился. Нам нужен отдых, время накопить силы, залечить раны, найти новых союзников… Но все это когда-то там, потом. А сейчас? Что мне сделать сейчас, чтобы хоть один из них на минуту забыл о том, что случилось? – Блондин вскинул на друга пронзительно-синие глаза, словно отразившие на мгновение перевернутое в них звездное небо.
- Нуууу… - Ринкарамо как-то странно заулыбался. – Вот что ты будешь делать, если я скажу тебе: «Куй!»?
Айнедил опешил. Пару мгновений он молчал, непонимающе глядя на невозмутимо улыбающегося сотника, а потом, стараясь, чтобы голос предательски не дрогнул, ответил:
- Тогда я дам тебе в глаз. – И так же пристально и настойчиво посмотрел в глаза собеседника.
Какое-то время над полянкой висела долгожданная тишина, а потом эльфы на два голоса разразились дружным веселым смехом. Айнедил повалился обратно в мох, закрывая лицо ладонями, а Ринка запрокинул голову назад, даже не заметив, что при этом стукнулся затылком о древесный ствол за спиной. На шум с нескольких сторон лаем ответили собаки, непонимающе зафыркали лошади, а какая-то испуганная птица с громкими криками снялась с ветки. Но друзья продолжали звонко смеяться, не обращая внимания ни на что вокруг. Жизнь продолжалась вокруг них, и это было главное. Примечания.
1. С именами аффтар особо не заморачивался, удовольствовавшись тем, что похожие корни в квенья есть, а дальше, как рауг на душу положит.
2. Используемая в фике песня уж совсем нагло японская, из аниме Macross Frontier. Ясное дело, что эльф в Белерианде петь ее в оригинале никак не мог, но уж больно она моменту подходит.