Серая извилистая тропа уходила куда-то вперед, но невозможно было разобрать, куда. Равно как и невозможно было понять, откуда она ведет, если обернуться назад. И кроме этой тропы не было ничего вокруг – лишь вязкая серая муть и тишина, так что бесплотному призраку оставалось надеяться лишь на то, что дорога выведет его к цели.
Он не сожалел ни об одном из своих деяний и не раскаивался ни в чем. Впрочем, раскаялся бы – не искал бы сейчас в Пустоте того единственного, за которого мстил и которого все эти годы упорно хотел вернуть. Не вышло – ни отомстить, ни вернуть, а вера в то, что удастся найти, угасала. Хотя в этом, наверное, и есть суть наказания: говорят, через Мандос исцеляются, а тут просто уничтожаются все надежды, все стремления, сама твоя сущность уничтожается, а душа заполняется стылой пустотой.
Тот, кого две эпохи считали воплощением абсолютного зла, упрямо шел вперед, словно зная, что нельзя останавливаться, иначе…
читать дальше
- Гортхауэр…
Майа неверяще замер, медленно, словно боясь, что ему показалось, обернулся. Скользнуло недоумение – если он шел по тропе, то как мог пройти?..
- Мелькор?..
Тропа исчезла, теперь они стояли почти друг напротив друга, а вокруг все так же клубился серый туман.
- А кого ты еще ожидал увидеть в Пустоте? – Вала позволил себе усмехнуться. – Как ты тут оказался?
- Так же, как ты, - злость переполняла майа, вытесняя все мысли, оставляя лишь одно желание – добраться до глотки того, кто все это устроил. – Великое и победоносное войско светлых, чтоб их! Союз земель! Ну ничего мы ведь выберемся отсюда и устроим всем этим, правда? Вдвоем у нас хватит сил!
- Нет.
Гортхауэру показалось, что он ослышался. Этого просто не могло быть. Да, положение не из завидных, но отказываться от борьбы?
Вспомнилось – Айнулиндале, неуверенность в правильности выбора… Но – он первый подхватил тему Мелькора. И пел – до конца. Сбивался, сомневался – но пел. А теперь выходит – зря? Если от своей темы отказывается создавший ее, то что толку развивать ее последователям?
- К чему привела наша борьба, Гортхауэр?
- А к чему приведет то, что мы похороним себя здесь?! – не выдержал майа. – Как ты можешь говорить так?! Ты всегда шел вперед, всегда боролся, никогда не опускал руки, так что же теперь, почему?! Что они с тобой сделали?! – под конец голос Гортхауэра сорвался почти на крик, казалось, осанвэ – говорить вслух за Гранью, а уж тем более призраку было невозможно – гремит на всю Пустоту.
- Что бы они ни сделали, этот выбор – мой, - в осанвэ Темного Валы по-прежнему не было никаких эмоций, словно Пустота действительно вытравила из души все, лишив самой возможности ощущать хоть что-то.
А вот эмоции майа хлестали словно плеть – непонимание, ярость, отчаянье. Гортхауэр действительно не понимал, что происходит и почему. Болезненно-яркие воспоминания не давали покоя – к чему тогда были все войны, все потери, к чему он две эпохи воевал со всем Средиземьем? Только для того, чтобы услышать, что надо смириться?!
- Так ты раскаялся… Что же тогда тебя Эру и весь этот их валинорский кагал не простил?! – Это Гортхауэр почти выплюнул. – А я?! Я две эпохи воевал со всеми и с каждым, меня зачастую ненавидели даже свои, но я это все делал только для того, чтобы вернуть тебя! А ты… отрекся…
- Когда-нибудь ты поймешь, что я был прав… ученик…
- Не называй меня так! Ты мне теперь никто! Ты… ты… - Гортхауэру очень хотелось сказать "предатель", но все же он не смог. - Ты сделал свой выбор, Мелькор. А я делаю свой. Надеюсь только, что мы больше не свидимся. А еще – что я все-таки смогу отсюда вырваться и уйти – на те пути, на которые уходят люди…
Майа трясло от бешенства – хотелось кричать, встряхнуть как следует, достучаться, но… Бессмысленно. Что же – в Арде ему делать теперь нечего. Говорят, на Путях забывают. Было бы хорошо… Потому что с такой памятью он жить не сможет – ни в Арде, ни в каком другом мире, если те другие миры существуют…
Призрак побрел дальше. Не оборачиваясь назад, не пытаясь что-либо разглядеть впереди. И не видел уже, как облик Мелькора – того, кого он принял за Мелькора – дрогнул и рассыпался мелкими песчинками, тут же растворившимися во мгле.
Половина дела была сделана – теперь Творцу всего сущего оставалось сотворить для Мелькора иллюзию раскаявшегося и ненавидящего его Гортхауэра. Ведь благо Арды превыше судеб двух отступников. А обессиленные и потерявшие надежду они не смогут ни встретиться, ни пошатнуть устои мироздания вновь.